«ВЕ-ЗОТ ҐА-БРАХА», 5770. Заключительная глава не поражает извилистостью сюжета. Весьма ожидаемо наш Учитель Моше завершает свой жизненный путь, как и положено тому, для кого любовь к Израилю была всей жизнью. Брахот – изобилие во всём, для всех и для каждого – вот последние слова Моше. Очевидная параллель – последние слова последнего патриарха – Яакова, завершающие первую книгу Пятикнижия. Тем не менее, вопреки кажущейся прозрачности содержания главы «И вот то благословение», существует два серьёзнейших вопроса, которые она детонирует. Отчего могила Моше столь безапелляционно скрыта: «И никто не знает место погребения его до сего дня»? И это сказано сразу вслед за точным определением: «И был похоронен в долине, в стране Моав, напротив Бейт Пеора». А мидраш лишь усугубляет общее недоумение:
«Когда подходили к могиле Моше в долине, то видели её на вершине горы. Когда же поднимались на вершину, то видели её внизу в долине. Тогда разделились на две группы, внизу и вверху: нижние видели, что она – на вершине, а те, кто были на вершине, видели её внизу!» (Сифри, «Ве зот ґа-браха», 16). Рав Моше Шапиро объясняет вслед за мудрецами, что Моше в результате своей жизни получил в день своего сто-двадцатилетия уровень следующего мира. Но поскольку этот уровень достижим лишь в результате пройденного Израилем исторического Пути (он же – развёрнутый во времени замысел Создателя), то наш Учитель Моше оказался на границе двух миров – этого и следующего. Могила Моше – символ достигнутого им уровня, концентрат всего его жизненного Пути и удивительной, неповторимой и непостижимой близости к Творцу. Она не принадлежит этому миру, и у неё нет места в этом мире! Второй серьёзнейший вопрос: кто автор заключительных двенадцати стихов Пятикнижия, повествующих в прошедшем времени о смерти Моше, его посмертной оценке и реакции Израиля на эту смерть? Ведь, как мы знаем, Пятикнижие абсолютно целостно, и вначале свитки Торы представляли собой однословие – от буквы бет, открывающей Пятикнижие, и до буквы ламед, его завершающей! (Лишь затем, в результате измельчания поколений появилась знакомая нам разбивка на отдельные слова и предложения.) Ответ даёт следующий известнейший мидраш (Сифри, трактат «Бава батра» 15:1, трактат «Менахот», 30:1): «Все слова Торы Моше говорил и писал, а последние слова – плакал и писал». И поскольку «картинка» Моше, оплакивающего собственную смерть, в голове не укладывается, нам придётся поискать более интеллигентный смысл сказанного мудрецами. Ключевым будет, конечно же, слово «плакал». На иврите «плач – бехи – בכי » имеет дополнительное значение «мевуха – смятение – מבוכה ». Попробуем установить смысловую связь между этими двумя понятиями. Смятение чувств, чем бы оно ни было вызвано, означает неспособность не только реагировать, но даже просто воспринимать ситуацию, в которой мы оказались. Маленький ребёнок на такие ситуации реагирует однозначно – хихикает либо плачет. Неспособность восприятия и приводит нас к внутренней причине смятения – слитности, а потому неразличимости отдельных деталей, и как следствие – не воспринимаемости. Именно слитность написания Торы требовала от Моше прочтения и объяснения написанного. Иначе восприятие (понимание) было принципиально невозможным. И последние предложения Пятикнижия были, как и всё оно, записаны Всевышним рукой Моше. Но их смысл был от Моше (и всего народа, следовательно) скрыт! Лишь Йеґошуа, говорят мудрецы, получил от Создателя возможность прочитать и передать Израилю последние слова Торы.
Цдака – залог финансового успеха «А Гаду сказал:
Благословен расширяющий
[пределы его],
как лев покоится он» Дварим, 33:20 «Гад» означает «удача». Если заслужил человек и «поймал удачу», и благословил его Всевышний богатством и имуществом, пусть не обманывает себя, представляя, что всегда ему будет везти. «Благословен расширяющий» – обязан он расширить и увеличить свою удачу цдакой и добрыми делами, и тогда: «как лев покоится он» – беспечен и уверен, что не разорится, и пребудет благополучие с ним навсегда.
(«Аль ґа-Тора») р.М-М.Гитик
| 