В конце предыдущей главы Тора дает наставление еврейскому народу о том, как надо выходить на войну и формировать войско. В главе "Ки теце” ("Когда выступишь”), как видно уже по ее названию, эта тема продолжена. Глава указывает, что делать, если на войне воин захватит красивую пленницу и захочет на ней жениться, и отсюда переходит к вопросам семейных отношений. Как определяются права женщины и ее потомства, если у мужчины две жены? Как поступать с непокорным сыном? Предписав суровую кару такому сыну, глава объясняет, как поступить с телом преступника, повешенным после казни (его, как и любого еврея, надо похоронить не позднее, чем в день казни до захода солнца), и таким образом переходит к законам, которые призваны привить нам доброту и милосердие: мы должны взять к себе домой найденное нами заблудившееся животное и потом разыскать его хозяина; так же поступить с потерянной кем-то одеждой; поднять упавшего под грузом осла; не вынимать из гнезда птицу, когда она сидит над птенцами, и т. д. Всего в главе приведены семьдесят четыре заповеди из шестисот тринадцати, содержащихся в Торе (в главе "Эмор” книги "Ваикра” мы уже отмечали, что "Ки теце” — первая глава в Торе по числу заповедей).
=1= Первая из заповедей в этой главе говорит о порядке, которому нужно следовать, если человеку во время войны понравилась пленница. Есть определенные указания, позволяющие ему на ней жениться, если она примет еврейство.
=2= Затем следует закон о том, что если у человека две жены, одна любимая, а другая нелюбимая, и первенец — от нелюбимой, то ему полагаются две части наследства, как бы его отец ни относился к его матери. Этот частный случай на самом деле содержит в себе закон о наследовании, по которому при наличии первенца-мальчика все наследство делится на число сыновей плюс один. Скажем, на двух сыновей приходится три тысячи долларов. Эта сумма делится не на два, а на три; первенец получает две тысячи, а второй сын — тысячу.
=3= Затем идет закон о том, что если мальчик в тринадцать лет (и до возраста в тринадцать лет и три месяца) начинает красть у родителей деньги, покупать на них мясо и вино, если после многократных предупреждений и телесного наказания — тридцати девяти ударов ременной плетью — он не меняет своего поведения, он приговаривается к смертной казни... Странно. Смертная казнь — из-за, в сущности, мелкой кражи! Так ли уж велика вина подростка? Может, на фоне происходящего в наши дни и невелика, но Тора указывает нам, где начинается опасный путь: Красть у своих — один из легких путей к преступлению. А если такие поступки повторяются, несмотря на предупреждения, — пусть лучше человек умрет невинным, чем виновным.
= И еще странно: ведь это — почти нереальная ситуация. Виданое ли дело, чтобы отец и мать так поступили с сыном! Из-за нескольких сот граммов мяса и стакана вина, пусть даже купленных на украденные у них деньги?!
Действительно, раби Шимон говорит, что такого случая, когда бы родители привели сына в суд как бен сорер у-море — "сына, сошедшего с пути и непослушного”, — не было и быть не могло. Почему же эта ситуация изучается в Торе? "Изучай — и получишь плату” (Талмуд, Санhедрин, 71а). Понимать это следует так: изучай закон — и получишь плату от Б-га. Так же, как мы переносим закон с крайних ситуаций на более широкие, так и из ситуаций мало реальных извлекаем уроки для наших конкретных обстоятельств: Сам факт, что ребенок, изучая Тору, узнает о законе, по которому, если он будет себя вести так, как сказано выше, отец и мать могут привести его в суд, заставляет его с молодых лет бояться этого. А родителей это побуждает тщательнее следить за воспитанием детей.
= Кроме того, в законах о наказаниях Тора всегда оговаривает столько условий, что на практике они оказываются трудно применимыми. Так, закон о бен сорер у-море не касается ребенка до тринадцати лет (несовершеннолетнего), а за три месяца он, конечно, не успеет пройти все этапы предупреждений, обязательные перед преданием его суду. Поэтому практически такого никогда не было и не будет.
(К числу законов, практическое применение которых в жизни мало реально, относится также знакомый нам закон о проказе на стенах домов и закон о еврейском городе, большинство жителей которого служили идолам.)
Итак, три заповеди следуют одна за другой: о красивой пленнице, о сыне от нелюбимой жены и о непослушном сыне. О чем говорит такая последовательность (смихут) этих стихов? Корень самах означает и примыкание, и поддержку. Смихут значит — не зря одна фраза следует за другой: она на нее опирается. Мы с вами уже не раз делали выводы из такого примыкания.
Так о чем это говорит в данном случае?
Талмуд объясняет: если человек женится на случайной встречной, не зная ничего, хотя бы по отзывам, о ее душевных качествах и прошлом поведении, он неизбежно потом разочаруется, распознав недостатки женщины, и перестанет ее уважать. Встретил на войне красивую нееврейку и, увлеченный ее внешностью, вздумал жениться — жди тяжелых последствий, подсказывает Тора. Вполне можешь оказаться в ситуации "одна — любимая, а другая — нелюбимая”, когда захочешь ввести в дом другую жену, чей духовный уровень выше, более тобой уважаемую.
Когда человек женится, он должен серьезно подумать: какими будут у него дети, какое воспитание они получат? Стоит подумать даже о том, какими будут внуки.
Все мы понимаем, что при переливании из сосуда в сосуд вода остывает. Чем горячее вода в первом сосуде, тем больше в ней сохранится тепла, когда ее перельют во второй и в третий. Так вот, во-первых, надо постараться поддерживать в себе "высокую температуру”, во-вторых, надо позаботиться, чтобы она "не падала” у детей.
Когда муж выбирает жену только по внешней привлекательности, от супругов, между которыми нет духовной общности, трудно, как правило, ждать хорошего воспитания будущих детей. Так может получиться "сын, сошедший с пути, непослушный”, как произошло у Давида, который женился на пленнице, родившей ему потом Авшалома.
Но, с другой стороны, — за что человеку такое наказание? Разве он что-то нарушил? Ну, ошибся в выборе, но действовал-то он по закону Торы и женился по правилам!
Верно. Вопрос в том, что представляют собой заповеди Торы и как к ним относиться. Как к приказу командира, которому надо подчиняться без рассуждений? Или как к предписанию врача, которому мы следуем для своей же пользы?
Так вот, заповедь Торы — и царский приказ, и указание врача одновременно. Б-г не приказывает человеку делать то, что выше человеческих сил. Трудно воину на войне удержаться от соблазна — и запрет (как царский приказ) снимается, дается разрешение жениться на пленнице. Однако вторая его сторона (врачебное предписание) остается: подумай как следует, поступок будет иметь плохие последствия.
Вспоминаю историю с одним репатриантом. Представьте себе человека со слабыми легкими, с застарелой астмой и при этом — заядлого курильщика. Врачи строго-настрого запретили ему курить, дома за ним глядели во все глаза, но он нашел-таки место, где можно укрыться от надзора. Забрался на склад горючего, где все стены в табличках "За курение — штраф”, и накурился всласть. Его, конечно, обнаружили. Но он как-то отговорился от штрафа: "Я новый репатриант, на иврите еще не читаю и ничего не понимаю”. Ловко, правда?! Приказ не курить он обошел. А как насчет последствий для здоровья?
В выполнении каждой из заповедей Творца есть две стороны: обязанность исполнить приказ свыше, пусть даже не понимая внутренней его сути, и необходимость сознавать, что каждая мицва возвышает человека духовно и освящает его, как сказано: "И будете исполнять все Мои заповеди, и будете святы пред Б-гом вашим” (Бемидбар, 15:40).
Поэтому Тора, разрешая жениться на пленнице, двумя следующими заповедями предупреждает, что это небезопасно, то есть не советует это делать.
В том-то и суть, что не все, что можно, — нужно. Если вы выполняете мицву построить семью по Торе, исходя только из приятной внешности или богатства будущего супруга, не сознавая, что в основе выбора должны лежать духовные элементы, то, формально ничего не нарушая, вы, скорее всего, обрекаете себя на несчастье. Трудно от такого брака ждать хороших детей.
Кстати, если человек раздумал жениться на привезенной им пленнице, он обязан ее отпустить — нельзя превращать ее в служанку или продавать...
