«БЕ-РЕШИТ»
Мидраш, утверждающий что в первой букве, первом слове, первом предложении Пятикнижия содержится вся Тора, обнаруживает очевидную особенность недельной главы «Бе-решит» — немыслимую плотность информации.
Как и во всех остальных путешествиях по недельным главам, мы лишь прикоснёмся к тому невыразимо прекрасному и откровенно бесконечному, что содержит в себе и з- н а ч а л ь н а я глава.
В начале?!
Бе-решит сотворил Всесильный Небо и Землю.
Бе-решит, 1:1
Обычный перевод «Бе-решит» на русский как «В начале» более чем неудовлетворителен.
Уже Раши отмечает, что «если бы хотела Тора дать последовательность сотворённого [что — во-первых, что — во-вторых], то следовало бы ей написать «Ба-ришона…» Ведь слово решит означает буквально изначальность и употребляется в ТаНаХе в следующих значениях:
— Тора: «решит дарко» (Мишлей, 8:22) — буквально: «изначальность Пути Его»,
— или Израиль («Кодеш ла-Шем Исраэль — решит твуато», Йермияґу, 2:3) — буквально: «Выделен для Всевышнего Израиль — изначальность урожая Его»).
Но самое главное — предлог бе имеет два значения: общеупотребительное сегодня в и, куда менее известное, ради, для. Как сказано:
«И работал Яаков б е -Рахель», конечно же, не « в Рахели», а « р а д и Рахели»!
Теперь, в свете этого значения, изначальность Торы и её реализатора — еврейского народа — находит своё естественное («в начале») место.
В переводе на русский язык «Бе-решит бара Элоким...» значит:
«Ради/для цели всех целей [Изначальности/Торы/ еврейского народа — желаемое подчеркнуть] сотворил Всевышний...»
Там, за горизонтом обычного
Ради р е ш и т сотворил Всесильный небо и землю
Бе-решит 1:1
Проблема понимания слов Торы особенно остро стоит в самом начале, ведь Тора здесь говорит об Изначальности. Интерпретация первых слов Пятикнижия, описывающих процессы, далеко выходящие за рамки нашей привычной реальности, — дело, мягко говоря, непростое. Я коснусь лишь в самой малой степени комментариев на первые слова главы «Бе-решит». А именно, я попробую показать, как можно подойти к восприятию слов, описывающих процесс Творения на примере двух из них: шамаим (небо) и арец (земля).
Предлагаемый метод — использование корней языка иврит не в конкретном, а в обобщающем смысле, коль скоро речь идёт об описании того, что концептуально предшествовало нашей реальности. Ведь корни современного, материального мира несомненно духовны, а потому «язык корней» как нельзя более подходящее средство для материального описания духовных величин. Например, тьма означает отсутствие света, а в обобщающем (корневом) смысле отсутствие чего бы то ни было вообще.
Корень слова шамаим (небеса) — шам (там), естественно, ассоциируется с чем-то высшим, обитающим над максимальным уровнем нашего восприятия. Арец (земля) имеет своим корнем рац (бежать, стремиться). Как сказано у мудрецов:
« А р е ц [называется так] потому, что р а ц а [стремится] исполнить желание своего Хозяина» (Мидраш Раба, Бе-решит, 5:8).
Исходя из вышесказанного, можно интерпретировать слово арец как с р е д с т в о , то есть стремление достигнуть, а шамаим как ц е л ь , тамошнее, здесь не имеющееся.
В таком случае перевод слов, открывающих Пятикнижие, может быть следующим:
«Ради [достижения] Цели всех целей сотворил Всесильный Цель и Средство» (Бе-решит, 1:1).
«Шерше ла фам»
А Змей был умнее всех полевых зверей, которых задействовал Всевышний Всесильный
и сказал [Змей] женщине: «Действительно сказал Всесильный: «Не ешьте ни от какого
дерева в саду»?» — И сказала женщина Змею: «Из плодов деревьев этого сада мы едим,
а от плода дерева, которое внутри этого сада, сказал Всесильный: «Не ешьте от него и
не прикасайтесь к нему, чтобы не умерли».
Бе-решит, 3:1—3
Вопросы, на которые мы попытаемся ответить:
--Зачем был послан Змей?
--Что хорошего в промахе первого человека?
--В чём вина женщины?
Пойдём попорядку — от Змея.
Очевидно, что он был послан в качестве испытания. Не менее очевидно, что оно необходимо вовсе не экзаменационной комиссии, а испытуемому для «остепенения» — приобретения очередной степени (поднятия на очередную духовную ступеньку).
Сие умозаключение позволяет закрепить за Змеем псевдоним «Чёрт побери». Ведь Змей, посланный с задачей стать пьедесталом нашего почёта (очередной духовной ступенькой), стал камнем нашего преткновения (причиной нашего духовного падения). Короче, «пароль» прежний — «Чёрт побери».
Авторская самоирония связана с местоимением нашего. Дело в том, что душа первого человека включала в себя все существующие души. И самое высокое в нас — это осколок того неизмеримо значимого, что разбилось в результате его падения.
Рассказывают, что однажды знаменитейший цадик раби Зюся спросил у своего не менее знаменитого брата раби Элимелеха: «Почему ты его [первого человека] не удержал?» — «Не удержал?! Да я его подтолкнул!» — «Тогда всё понятно», — заключил раби Зюся. Выше упомянутое происхождение наших душ даёт понимание того, почему так использовались в этой истории личные местоимения. О её смысле мы поговорим чуть ниже.
Направление, в котором мы осознано пошли — в н и з, вытекает из уровня выбора первого человека д о т о г о и п о с л е т о г о . Выбор первого человека до принятия к действию совета Змея был между категориями хорошо и лучше. Более точно: он выбирал между х о р о ш и м и х о р о ш и м . Неочевидность лучшего и делала его выбор столь непростым. Но как можно выбирать между х о р о -ш и м и х о р о ш и м , то есть без возможности сравнения? Возможность постижения цельного без его разделения на части и была главной особенностью Эденского сада. В духовном нет расстояний, а лишь — схожесть-несхожесть свойств. И сделаем вывод о схожести (соединённости, цельности) всего сущего как относившегося к категории хорошо (то есть зримо исходившего от Творца). Разделённость, раздроблённость, эклектичность — основная характеристика нашего мира, мира Реализованной Категории Зло. (Того Зла, которое только в конце всех концов обнаружится как главный движитель «прогресса».)
Чуть ниже мы обнаружим и объясним идентичность слов умный и голый на иврите. Видевшие суть первый человек и его жена не нуждались в одежде-бэгэде(измене-бегстве от Всевышнего). И только их духовное падение повлекло за собой вопрос к спрятавшемуся в стыде первому человеку: «Где ты?» Ответ на этот вопрос и составляет смысл человеческой жизни в этом шеститысячелетнем мире.
Следующий мидраш поясняет принципиальное отличие Эденского сада, несомненно, идеального места работы от мира, где зло — неотъемлемая часть действительности.
Символика мидраша почти очевидна. Привязанность средства к цели, их «слитность» — реализация Замысла Творца. Отрезанность или соединённость? Ножницы или нить? Неслучайно, у евреев смерть определяется как отделение души от тела, а смысл жизни Тора видит в синтезе (слитности) тела и души.
Можно сказать, что неправильные поступки человека отделяют его от цели Творения, дробят духовный потенциал, в нас заложенный.
Тем удивительнее выбор, сделанный первым человеком. Причина привлекательности картины, обрисованной Змеем, в её непривлекательности: «Трудное счастье — находка для нас...» Чем тяжелее (в духовном смысле) работа, тем она значимее. Теперь становится понятным ответ раби Элимелеха: «Я его подтолкнул». Логичность поступков, следующих из собственного видения ситуации, или, по-другому, толчок вполне комсомольского «энтузазизьма», относящий промах первого человека к принципу «Хуже дурака может быть только дурак с инициативой». Ведь все требования, «предъявленные» к адаму, сводились к одному — непроявлению активности. Терпеливо дождавшись Шабата (что равносильно вотуму доверия Всевышнему), первый человек получил бы то, что так «разумно» сорвал до срока.
Действительно, трудно что-либо возразить против логичности змеиного довода, тягостно-убедительного, как могильная плита.
Вот разве что: «Дорогой Змей, ты на уровне моего восприятия абсолютно прав. Но понимаешь ли, Всевышний, которого я очень уважаю и, даже не побоюсь этого слова, люблю, велел мне этого не делать!»
Но чтобы так ответить, следует подняться над собой (над своим видением). А как известно, единственный способ вытянуть себя из болота собственного эгоизма — это «тянуть себя за волосы», то есть отказаться от своего заведомо ограниченного восприятия реальности!!
Итак, промах первого человека — это неспособность подняться над собой. Исходя из этого, мудрецы говорят, что евреи, нашедшие в себе силы выйти из Египта и встать у Синая, исправили его проступок. Их уход за Всевышним в пустыню — это достигнутый еврейским народом уровень любви. Так что смерть в нашем сегодняшнем мире — это следствие создания золотого тельца, а не «первородного греха».
Настало время ответить на вопрос «Что хорошего в промахе первого человека?»
Используя данную в мидраше аналогию с «кройкой и шитьём», можно ответить на него следующим образом. Грубость швов, соединяющих «лоскутное одеяло» реальности, не позволит нам вновь послушаться «змеиного» совета «резать дальше». Когда мы вновь поднимемся на ступеньку Ган Эден, то боль памяти о том, как резали, чтобы затем сшивать, не оставит Змею и малейшего шанса. Отсюда предрешённость змеиного конца. Вслед за окончанием «средней школы» этого мира и получения нами «аттеста зрелости» наступает долгожданный конец его миссии.
Работа по соединению элементов нашей действительности в Б-жественное целое тяжела, длинна, но относительно безопасна. Дополнительный пример, поясняющий ситуацию. Если динамит, предназначенный для уничтожения ненужной стены (преграды, отделяющей нас от Него), используется не по назначению, а, например, для сведения счётов, то вручённое вместо него кайло сделает работу продолжительней (вместо шестого дня Творения шесть тысяч лет), но значительно безопасней.
Для ответа на вопрос «В чём вина женщины?» — воспользуемся сформулированным мудрецами правилом «Не предъявляют подстрекателю претензии через суд». Речь, конечно, не о неподсудности подстрекательства. Дело в том, что еврейство видит в подстрекательстве зло ради зла, а самого подстрекателя квалифицирует как абсолютного мерзавца, мёртвого уже при жизни, а следовательно, не могущего быть исправленным через этот мир. Функция еврейского суда — помощь в исправлении — к подстрекателю поэтому неприменима.
И правильным по отношению к такому абсолютно плохому, то есть ничегошеньки не понимающему «ученику» считается его, желательно, безболезненное убирание из мира. В случае, когда это невозможно, следует держаться от него подальше. Женщина же, услышав чисто провокационный «змеиный» вопрос «Действительно ли сказал Всесильный: «Не ешьте ни от какого дерева этого сада?» — решила Змея переубедить («охорошить»).
Поскольку дерево — это средство получения плодов, а Творец, насадивший для человека сад в Эдене, вовсе не садист, то «змеиность» вопроса сомнений не вызывает. Вытекающая из вышесказанного вина женщины может быть сформулирована следующим образом: «Зачем она остановилась поболтать со Змеем?»
Непричастность к плохому в любом виде — вот непререкаемое правило Торы! Вывод очевиден: «Будете проходить мимо» ...зла — «проходите!» Если, конечно, не можете его уничтожить!
р.М-М.Гитик
